* * *
- Двигаейтесь быстрее, еще немного, и они нас настигнут! – кричали предводители фей. Целый народ – дети, старики... Целый народ пытался сбежать от мечей хигарди, луков тринни и боевой магии рапаксов. Киа успела поднять тревогу, и феи бросали все – свои дома, свои растения, свое имущество, пытаясь выбратся из кипевшей вокруг битвы... Уже были подожжены деревья, уже были насажены на копья несколько детей, не успевших проснуться... Феи никогда не умели сражаться, и это подвело их. Им оставалось лишь искать спасения в бегстве...
- Только не взлетайте слишком высоко, не выдавайте себя, не подставляйтесь под стрелы! – крикнул один из мужчин-предводителей, летевших впереди. Выкрикнув последнее слово, он снова посмотрел впереди себя и тут же замер с открытым ртом... Путь на восток был перекрыт. Из-за всех камней и щелей выскакивали тринни. Казалось, им нет числа...
- Вы... предатели! – только и успел выкрикнуть фей. Гадко ухмыляющийся воин бросил свое копье. Оно пробило тело мужчины навылет, наконечник высунулся из его спины между крыльев. Мужчина упал на землю и по его телу побежали быстрые ноги тринни.
Рай превратился в ад. Тринни не щадили никого. Феи даже не могли оказать им сопротивления. Они были заперты в своей долине... Сзади, с запада уже подбежал первый хигардийский воин и, не разбираясь, что к чему, рубанул наотмашь клинком по юной девушке-фее. Травы уже не было видно под кровью. Подоспели и рапаксы, подстреливая и сжигая магией всех, пытавшихся найти убежище в небе... Долина запылала кровавым огнем.
- ...Ты должна полететь на север!
- Меня перехватят, они заметят нас... – послышались рыдания.
- Но ты должна выжить... любимая... спасти хотя бы нашу дочь...
Одна из семей фей спряталась в фиолетовых кустах, в стороне от битвы, до которых еще не добрался огонь. Мужина с алыми глазами и черноволосая женщина, прижимавшая к своему телу крепко спящего младенца. Маленькая рыжеволосая девочка спала, не зная, что сотни таких же, как она, сейчас захлебываются собственной кровью... Женщина плакала. Ее муж подался чуть вперед, обнимая ее и поглаживая ее длинные, роскошные волосы, ниспадающие почти до земли.
- Тсиэ, послушай...
Договорить он не успел. Раздался треск кустов и через них пробился тот самый молодой тринни, разговаривавший с Атти перед началом схватки. Он молниеносно оценил ситуацию, и, мгновенно собрав в кулак энергию, бросил в фею огненный шарик, небольшой, но достаточный для того, чтобы прожечь ее горло. Тсиэ захлебнулась слезами и упала лицом вниз, накрыв собой свою дочь. Тринни развернулся к мужчине, успевшему вскочить на ноги. Посмотрел ему в глаза... и застыл, словно парализованый. Глаза мужчины-фея горели алым огнем, таким сильным, что он мог сжечь любого... Эта ненависть... эта вековая ненависть... Тринни никогда не видел, чтобы фея так смотрела. Он слегка струсил, но встряхнулся и на его ладони уже заплясал шарик льда, как вдруг, одно из деревьев, глухо ухнув, опустило на его белую голову тяжелый сук. Не издав ни звука, тринни рухнул. И как только его тело коснулось земли, Долина взревела. Рычали деревья, обьятые пламенем, стонали все растения, покрытые кровью народа фей... Долина крушила ворвавшихся в нее так, что от них не оставалось даже тел. Земля тряслась и гудела, призывая всех деревьев мстить, мстить за бесконечные смерти и за страдания... Деревья крушили врагов, отвлекая их на себя. Уцелевшие феи разлетались кто куда, но их никто болье не останавливал. Армии трех народов сражались с растениями, и, похоже, проигрывали.
Мужчина перевел дыхание и отвел взгляд от поля боя. Он опустился на колени перед телом своей жены. Огонь в его глазах угас, сменившись слезами. Он осторожно перевернул ее тело, стараясь не смотреть на жуткую рану в ее горле. Руки покойной судорожно прижимали к себе маленькую девочку. Отец коснулся рукой ее лба... и девочка открыла темно-зеленые глаза.
- Ты жива... моя дочка... моя красавица... – прошептал мужчина, вынимая из рук своей жены младенца. – Пойдем отсюда... пора убегать...
Он поднялся в воздух, к звездам, весело перемигивающимся между собой. Позади осталась горящая Горная Долина, позади остались тела еще вчера беззаботно резвившихся фей, позади остались светлые дни, в которых существовала только любовь... А впереди были холодные звезды, холодные опасные ночи, ужасная жизнь... Но мужчина не ощущал этого холода. Он чувствовал только, как бьется сердце его маленькой дочери. И он знал, что она должна выжить. Его взгляд нащупал между скал уходящую вглубь горную тропинку. И, перед тем, как скрыться за камнями, он последний раз взглянул на то место, которое он называл своим домом.
- Когда-нибудь ты вернешься сюда, моя Нари... – шепнул он своей дочери. Девочка серьезными глазами смотрела на него. – И приведешь сюда свой народ.